Потолок патологии

Очень не хочется говорить что-то высокопарное в духе "пространных комментариев, наивного анализа и кухонного музыковедения в этом журнале больше не будет".
Время (чтобы не говорить "психологический возраст"), когда нужно было бы заниматься чем-то подобным я благополучно проепустил, и это нормально, доктор. Если кто-то вовремя не воспользовался возможностью побыть 18-летним - то сам и виноват, и это не значит, что стоит ей пользоваться позже. Если кому-то от этого невыносимо грустно - это его личные проблемы (естественно, это относится и ко мне). Любой присутствующий может привести пару-тройку знакомых, не стесняющихся быть вечными студентами и в 50. Их жалко.

Особенно если мудрствуют. Даже если искренне - воспринимается ну вы понимаете как. В предельном случае не только не жалко, но даже хочется долго и с наслаждением бить. См. Монти Пайтон: "Как раздражать людей" - это из той же области.

В последне время вообще не хочется комментировать ничего: ни звук, ни видео, ни картинки, ни поступки.
Хочется молча выкладывать и совершать. А говорить только если спрашивают.
Собственно, ничего плохого (и уж тем более грустного) в таком подходе нет, а совсем даже наоборот.

Протилежно - дверi зупиняются. Заведующая мутациями - конечная.

С другой стороны, увидев что-то хорошее, все еще хочется сказать: "Ребята, посмотрите какая замечательная штука, оказывается, существует!" - вдруг кто не видел и тоже порадуется.

Вот, например, с альбома вибрафониста Бобби Хатчерсона. Он же за 7 лет до этого трека хорошо сыграл на Out to Lunch Эрика Долфи, если это имеет какое-то значение.
Вибрафон это блаблабла для него характерно то да сё, вот потому он тратата, а еще тут есть гениальный фрагмент мимими и так далее муси-пуси-бусечки в том же духе - все это можно было и не писать, за исключением весьма ограниченного числа случаев.

А потому пускай просто так полежит.
И не потому, что танцевать об архитектуре. А потому что многие явления - они как пресловутый ящик с котом: от того, что о нем не пишешь - он только лучше.

john greaves:
Вместе с идеей выращивать карликовые контрабасы в местечке, название которого вам все равно ни о чем не скажет, я решил оставить и свою подозрительно левую группу со странным названием. Когда же одним утром 1975 года я позвонил F.F., чтобы поделиться с ним соображениями по этому поводу, мой звонок пришелся на его приступ гипермузии, и хорошо еще, если в тот день, кроме небогатых обертонами помех на линии и нескольких занятных серий в интонациях, ему удалось расслышать несколько моих слов: выглядел он так плохо, что даже с этой стороны диалога по трубке ползали мухи.
Теперь уже трудно сказать, насколько был он серьезен, говоря поначалу в твоей музыке будет слишком много хлорофилла, но большие идеи всегда зарыты глубоко, однако это помогло: моя привычка понимать знаки буквально, возведенная в степень лени, привела к картине Чарльза Пила, на которой, как минимум, кости были уже наполовину вырыты.


( Read more... )